– La Coka Nostra это я! – хохочет растекшийся по дивану Ill Bill.
Мы оба прекрасно знаем, что на самом деле это не так. У одного из знаковых хип-хоп объединений нет ярко выраженного лидера. И этот колоритный бруклинский еврей, который развалился напротив и чувствует себя прекрасно даже после долгих калифорнийских ночей, жирных сплифов, крепкого алкоголя и нескончаемых студийных сессий, где записывалось то, что он сам зовет дичайшим дерьмом – даже он вряд ли всерьез осмелится претендовать на лидерство.
– Это я, Danny Boy, Everlast, Slaine, Lethal, Big Left и Kaves, – продолжает он. – Вот оно ядро, нас семеро. Вокруг крутится большая туса, в ней Non-Phixion, Cypress Hill, Q-Unique, Psycho Realm… Бля, однажды даже Paul Wall просился на трек. Но там и без него все должно быть интересно. Альбом выйдет мясным, главное не воспринимать его как сайд-проект. Потому что это очень живая и правильная штука. Это действительно группа, у которой в гостях куча правильных людей. Вот так нас стоит воспринимать.
La Coka Nostra возникла внезапно. Без предупреждения. Она родилась более или менее в ту же минуту, когда в Бостоне (а порядочному ирландцу время от времени нужно бывать в Бостоне) некто Дэнни Бой (а порядочному ирландцу необходимо зваться как-то типа Дэнни-Бой) встретил локальную рэп-достопримечательность по имени Slaine. Danny Boy – парень увлекающийся. Вот и на этот раз что-то его в текстах Slaine зацепило, раз последовало предложение: Сейчас же валим через всю страну на западное побережье в Калифорнию, там у DJ Lethal на кухне такая ничего себе студия . Есть подозрение, что при этом парни были, мягко скажем, не слишком трезвы. Просто потому, что идея не выглядела сколько-то трезвой.
DJ Lethal в меньшей степени известен как латышский эмигрант, а в большей – как штатный ди-джей в Limp Bizkit. Еще один факт из его биографии – это участие в культовой группе 90-х House Of Pain, где он делил сцену с Danny Boy и Everlast. DJ Lethal в House Of Pain был в первую очередь ди-джеем и до битмейкерства дозрел не сразу. Удивляться нечему – сначала группу битами снабжал такой мастер своего дела, как DJ Muggs. Lethal развернулся лишь на третьем альбоме, который многие фанаты называют лучшим, но по результатам продаж он очевидно слабейший. Этот альбом и прикрыл лавочку, но не из-за продаж – на тот момент на счетах у парней уже лежало по миллиону.
Деньги нужно было как-то творчески потратить. Danny Boy пустился в эксперименты с препаратами и на несколько лет пропал из виду. С Эверластом он разругался вдрызг, так что тот ни о какой группе и думать не хотел, начав сольное творчество. Его эксперименты в сфере смешения хип-хопа с блюзом и кантри дали отличные плоды – точнее будет сказать давали , поскольку с наступлением нулевых в рэпе начали происходить серьезные тектонические сдвиги, в результате которых Everlast, как и многие люди его поколения, оказался где-то на периферии.
DJ Lethal в каком-то смысле устроился удачнее прочих, поскольку еще во время существования House Of Pain подружился с начинающей рок-группой Limp Bizkit. Тут не надо много объяснять: в конце 90-х они выстрелили так громко, что уши заложило у слушателей по обе стороны Атлантики. Lethal участвовал в написании музыки и колесил с группой в бесконечных турах как командный ди-джей. Вздохнуть было некогда.
Впрочем, пресловутые двухтысячные и тут рассудили по своему. В 2003-м вышел самый неудачный альбом Limp Bizkit, а солист Фред Дерст в сотый раз (но теперь уже по-настоящему) расплевался с эксцентричным гитаристом Вэсом Борландом. Lethal понял, что вошел в одну воду дважды.
Так что когда прекративший просирать свою жизнь Danny Boy очутился на пороге его студии в компании с бостонским самородком (Danny Boy говорит про Slaine излишне натуралистично: я нашел изумруд в навозе ), Lethal принял их, что называется, с распростертыми объятиями. У него как раз завалялось несколько битов. Если по-честному, музыки было о-очень много. Это был словно ждавший своего часа правильный хип-хоп в духе середины 90-х.
К проекту подключился Everlast, тем самым узаконив воссоединение House Of Pain. Белый ирландец, которого в конце 80-х впустил в хип-хоп сам Ice T; человек, чей замес с Эминемом дошел до такой стадии, когда детройтская черная шпана врывалась на сцену, требуя крови; артист, одинаково убедительно читающий рэп и напевающий блюзец под гитарное бряцанье. Вырисовывалась интересная история, в которую удалось втянуть нью-йоркский андерграунд – Big Left из Бронкса, Ill Bill из Бруклина. Danny Boy и Kaves (участник Lordz Of Brooklyn) выступили в роли креативных и маркетинговых гениев. Вообще, карьера Дэнни-Боя как художника – это отдельная глава, к которой стоит вернуться. Он не столько рэппер и музыкант, сколько графический дизайнер с заказами от корпораций вроде Nike, он кладезь идей, он сам снимал видео That's Coke и I'm an American , придумал и нарисовал гениальные логотипы House Of Pain (тогда) и La Coka Nostra (сейчас). Визуально он сделал La Coka Nostra группой Kiss в хип-хопе. В конце концов, даже название новой суперкоманды оказалось его рук делом.
